Реки держат путь к морю. Растения тянутся к солнцу, а горы стремятся к облакам.
Новый отсчёт откроет тот, кто способен охватить все эти пути.
Ни звука.
Дремлет женщина, тихонько светится.
Шшшш!
Затевается вселенная.
С морями и землями, корнями и кронами, сумерками, шелестами, грехами и подвигами.
Скоро увидим.
Пришла женщина. Её прогнали Прежние люди, за то, что она нарушила их законы. Что это за законы никто теперь не знает, потому что туда, где остались Прежние люди, нельзя попасть. Женщину звали Кеымтайменеле и она была беременна дочерью.
Там, куда пришла женщина, ничего не было. Кеымтайменеле помнила, что бывает холм, и она пошла так, как если бы поднималась по склону холма.
Дошла до вершины - всё равно ничего видно.
Тогда она запела.
Когда Кеымтайменеле кончила петь, появилась вода и пища, столько, сколько ей было надо. Так пошло.
Потом она родила дочь.
Когда тела матери и дочери разделились, сделался горизонт. Имя дочери было Айле и она была Великий дух. Земля и небо стали отдельны друг от друга – между ними текла уже река, и стал лес. Лесной дух М Ке, вечно меняющийся и вездесущий, стал мужем Айле.
От них родилось много детей, и были среди них те, у кого души шли сюда, и те, чьи души двигались отсюда. Так пошёл Народ Изначальный.
Я дочь, и я мать.
Я земля и жизнь на ней.
Я сквозная нить и малая бусинка бесконечного ожерелья.
Что должен сказать Тот-Кто-Видит Тому-Кто-Делает?
И что должны были понять они оба?
…отталкиваясь шестом, против течения, вдоль по излучине
и всё вверх, и вверх, против течения...
Достигнет ли он истока?
Лица матери и дочери неразличимы – там свет, там текучесть черт – они живут сейчас.
Но чётко виден лик прародительницы – и мудрость, и бдительность.
Вечный круг . Все матери, все дочери - в нём.
Все, кто рождался прежде и родится от тех, кто живёт сейчас.
Вплетаются в него, пробуждаясь, все души леса и гор - бурые, зелёные, влажные.
Солнцеворот.
Ещё вчера - мгла.
Некуда подняться даже дыму очагов - и вдруг прорыв!
Весна и свет. Свет и высь.
Что дым - душа летит в самое небо!
Ничего не боится.
Реке посвящена. В каждой капле речной воды найду себя. В каждой птице - найду.
Полечу речной птицей вверх по реке - узнаю ОТКУДА.
Полечу вниз по реке - узнаю КУДА и К КОМУ. Вернусь расскажу.
"Что ж мимо летишь? В какой обиде?
Вся долина ждёт тебя - вот склоны её, как руки мои. Приласкаю, отшепчу, утешу."
На взлобье священной скалы начертан магический узор. Здесь собираются Посвященные для ритуальных действ, призванных преобразить действительность.
На спинке бархатной гусеницы начертан самой природой тот же магический узор.
И ей не избежать преображения в бабочку.
Туман. В нём прячется утро.
Оно родит заново траву и коз, тропу и горы, небо и горизонт.
Из записок собирателей фольклора
Вчера к нам на Базу приходила такая Ма (госпожа, мать), лет, эдак, пяти или пяти тысяч. Без сопровождения. Судя по впечатляющему набору украшений и оберегов, прямо скажем - не детскому – потомственная колдунья. Наши все выбежали, похватав «дары» - конфеты-галеты-безделушки. Брала снисходительно. Накидали целый пакет. Ушла, не простившись, прямая, как огонёк свечи. Что «дитё неразумное, беззащитное» заблудится - отметается на корню.
Глубока эта связь, прочна. Пронизана теплом. Потому и дом стоит крепко.
Вот повис – и не прольётся. Надо позвать.
Пусть возьмут мой голос.
"Я – долина, зову каждым деревом. Я река – зову в себя – пойдём к морю. Я трава, я песок и камни. Я голодная земля – зову – пролейся!"
"Долго наряжалась, собиралась. Сразу не пойду - пусть позовут!"
Из записок собирателей фольклора
Маленькая девочка хлопает в ладошки, играет. А на подоле её рубашонки вышит орнамент, символизирующий посёлок. Посёлок дочерей. Бабка причитает:
"Ай, ладошка ладошке говорит! Хлоп-хлоп! Ай-ай! Крепко стой со родной горой! Вырастешь - дочек родишь. Наш посёлок опояшет гору."
Очаг - к дому. Дом - к очагу.
Этот мужчина - к этой женщине.
Всё - в лад!
Живи. Гори. Согревай.
Неужели ничего не осталось от этого племени, от целого народа? От мужчин и женщин, от костров и песен, от прозрений и заблуждений?
Нет.
Из дальнего далека, из глубины, из самого фокуса читается образ – Старуха, Которая Помнит Всё. От неё ничто не ускользнуло. Осталось всё, что значимо.
